поэтому я сплю днем
Я не грущу, - снова и снова повторял он. - Я не грущу. Как будто
надеялся однажды убедить себя в этом. Или обмануть. Или убедить других
- единственное, что хуже самой печали, - это когда ты не можешь скрыть
ее от других. Я не грущу. Я не грущу. А ведь жизнь его, подобно пустой
белой комнате, была полна неограниченными возможностями для счастья.
Когда он засыпал, сердце сворачивалось в изножье его кровати, точно
домашний зверек, живущий сам по себе. Но наутро оно вновь оказывалось в
клетке, за решеткой ребер, немного отяжелвшее, ослабевшее, но, как и
прежде, работающее без сбоев. К полудню Янкелем вновь овладевало
желание не быть здесь, не быть самим собой, быть не здесь и не самим
собой. Я не грущу.

(c)